[4]

- Вы что, Лермонтова репетируете? – спросил Шульман.

- С чего ты взял? – Тур на всякий случай огляделся, но никаких признаков Лермонтова, кроме пальмы, в обозримом пространстве не обнаружил. – "Герой нашего времени", что ли?

-  "Маскарад", - ответил Шульман, ткнув пальцем в направлении туровой головы, на которой трепыхалась черная ермолка, кое-как притороченная к волосам канцелярской скрепкой.

- А, это... – Тур содрал с себя "маскарад" вместе с пучком волос. – Это по случаю. Нуню хоронили.

- Опять? – спросил Шульман.

- На этот раз всерьез, - сказал Тур. – Закопали. Сам видел.

Профессиональный самоубийца Нуня Добзон был постоянным героем криминальных хроник. Только на памяти Шульмана, который знал Нуню каких-нибудь пять-шесть лет, тот сводил счеты с жизнью раз десять, не меньше. И всегда какая-нибудь сволочь все портила. То газ выключит и окна распахнет, то из петли достанет, то пулю из патронника выгонит и в унитазе утопит. Дважды такой сволочью был Шульман, не дав Нуне утонуть в ручье Яркон и отравиться антифризом.

- Значит, закопали, говоришь? – Шульман с трудом раскачивался на диалог.

- Угу, - промычал Тур. – Я, правда, саван не разворачивал, так что сказать наверняка, кого туда закатали, не могу. Но родственники вокруг ямы стояли нунины. Это точно. И рыдали, как трубы под стенами Иерихона. Будто Сталин умер. Или Кобзон.

- И ты рыдал?

- Я свое на подмостках отрыдаю, - гордо произнес Тур. – А в жизни надо не рыдать, а развлекаться. Видел, как я упал? Правда, весело?

"Может, актеры? – подумал Шульман. – Те еще твари..."

- Слушай, Турилла,  - сказал он, поразмыслив, - подкинь идею!

Тур оглянулся в поисках официанта, увидел дремавшего за крайним столиком Важу и пронзительно свистнул. Важу тряхнуло, как на электрическом стуле.

- Эй, - сказал Тур, - бочковое есть?

- Сколько тебе? – спросил Важа грубо.

- Бочку! – заржал Тур.

- Ладно, - сказал Важа и двинулся в помещение, к стойке бара.

- Ну, какую идею тебе подкинуть? – спросил Тур, возвращаясь к Шульману.

- Я передумал, - сказал Шульман.

- Вот так всегда, - Тур обиженно засопел. – Стоит только отвлечься на пиво, как тут же тебя отлучают от идеи.

- Не тужи и не горюй, Турилла! – сказал Шульман. – Лучше расскажи мне про Нуню. Что у него на этот раз не срослось? Полгода назад, насколько я помню, была неразделенная любовь, а перед этим - гадкая рецензия на его фильм.

- Наследство он получил.

- Шутишь?

- Ничуть. Какая-то бабка его внучатая, седьмая вода на киселе, перед тем, как помереть в Ванкувере, отписала бедняге целый особняк в центре Тель-Авива.

- Ого! – восхитился Шульман.

- А вот и не "ого". Нуня пришел по указанному адресу, но никакого особняка не обнаружил. Там оказались какие-то руины, поросшие сорняком. Наследник по привычке тут же впал в тяжелую депрессию. Адвокаты объяснили ему, что дело-то не в особняке, а в участке земли, который, если продать, сразу сделает его миллионером. Но было поздно - Нуня, ты же его знаешь, если расстроился, то до реанимации. В общем, сказал он всем спасибо, пообещал вступить в права через пару дней, никаких бумаг не подписал и тем же вечером наглотался каких-то пилюль.

- Н-да, - протянул Шульман. – Не зря его родственники так старательно рыдали на похоронах. Кому теперь достанутся нунины владения?

- Не знаю. Они всей толпой прямо с похорон двинулись к нотариусу, - сказал Тур, оглядываясь на дверь в ожидании официанта. – Да-с... Такие вот дела... Я ему не завидую.

- Нуне? – спросил Шульман.

- Нотариусу, - ответил Тур и начал носками ловить свои тапки-скороходы. – Пойду потороплю мое пиво.

Он поднялся, стукнулся макушкой о деревянную перемычку на потолке и грузно повлекся в сторону двери.

[к странице 3] [к странице 5]

страница [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11]

                  [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18]