[8]

- А Нуня Добзон отравился, - сказал Шульман. – Слышала?

-  Слышала и не верю, - ответила Лана. – Нуня жизнелюб. В отличие от некоторых.

- А некоторые, в отличие от этого жизнелюба, сидят в кафе и гоняют чаи, а не кормят червей собственной плотью.

- Злишься, Шульман?.. – Лана протянула руку и почесала Фердинанду бороду. – Черных ангелов рождаешь просто стаями.

- Не волнуйся, солнышко, даже самые черные ангелы дохнут в лучах твоего сияния.

- Не злись. Не смогла я вчера прийти. Не получилось. Обстоятельства помешали.

- Шор? Или просто не захотела? – спросил Шульман, вспоминая, как вчерашним вечером на глазах у расфуфыренной тель-авивской клаки изорвал и растоптал два драгоценных билета на премьерный спектакль "Габимы".

- Не захотела.

- А соврать слабо?

- Тебе - слабо.  

- Уеду я, Лана! - Шульман закрыл компьютер и воздел очи брезентовым небесам цвета сигарного пепла. – Не могу больше…

- Куда ты поедешь? К кому? Зачем?

- А здесь я зачем?

- Тебе же везде будет одинаково.

- Ха, ха, ха, – сказал Шульман. – А тебе?

Они помолчали.

- Давай мириться! – попросила Лана и погладила его по руке. Шульман вздрогнул.

- Мириться? Навсегда? До последнего предела? – он внимательно посмотрел в ее глаза. - А можно прикоснуться к твоему плечику потрескавшимися губами?

- Шор вот-вот явится, - сказала Лана, отстраняясь. – Мы едем в кибуц за черешней.

- На ночь глядя?

- Вот именно, - сказала Лана. - На ночь.

- Возьмите меня с собой, а? Проказничать не буду - обещаю.

- Шульман, Шульман!.. – Лана посмотрела на него с нежностью. Как на Фердинанда. - Почему мы не можем с тобой по-людски?

- Это как? Дружить, что ли?

- Ну почему ты такой!

- Какой?

- Шульман, перестань! Мне тоже плохо без тебя, ты ведь знаешь… Но с тобой – еще хуже…

- Убить тебя, что ли?

- Напугал, - Лана взяла со стола его стакан с остывшим чаем и сделала маленький глоток. – Сейчас полицию позову.

Распахнулась стеклянная дверь, и на веранде появился Тур с вазой пива.

- Мою персональную кружку разбили, - объявил он, водружая вазу в центр стола. – Здравствуйте, Светланочка!

- Здравствуйте, здравствуйте! - пропела Лана. – Как же вы пить-то будете? Ручки-то нет - ведь прольется!

- У меня не прольется, - заржал Тур и поднял руку. – Смотрите, какая грабля! Я ею три бутылки шампанского разом объять могу. А знаете, как я пасть разеваю? Показать?

- Не надо, Турилла, - попросил Шульман. – Я ее уже напугал.

К веранде бесшумно подкатил голубой "форд" с лысым Шором за рулем. Фердинанд рванулся к машине, Шульман охнул.

- Все, мальчики, мне пора, - пропела Лана. – Увидимся.

Она спустилась на тротуар и открыла заднюю дверцу автомобиля. Фокстерьер влетел внутрь, как пуля, тут же развернулся и тявкнул. Лана осторожно прихлопнула его морду дверцей, а сама села рядом с водителем. Шор наклонился к ее животу, чтобы поприветствовать Шульмана и Тура, подвигал лысыми бровями и отвалил. Шульман увидел, как он переставил рычаг с parking на drive, а затем привычно положил ладонь на голую коленку жены.

"А если подполковники?" – подумал Шульман с тоской.

- Ничего у тебя не выгорит, - сказал Тур и сделал исполинский глоток из вазы.

- Это почему? – спросил Шульман по инерции, но тут же осекся. – Да я и не претендую.

- Хочешь мое мнение? – спросил Тур.

- Если бесплатно, - ответил Шульман угрюмо.

- Она слишком умна, чтобы сделать выбор в твою пользу.

- Убедил. Сдаюсь, - сказал Шульман.

- Ты ведь тоже не дурак...

- Это вопрос или утверждение?

- Утверждение. Ты тоже умен. А умный ей не нужен. Потому что соперник. Или соратник. В любом случае – враг. Ей нужен ведомый, а ты – ведущий. Ей нужен скакун, а ты – всадник. Ей нужен хранитель и ревнитель, а ты разрушитель и мученик, - Тур взял вазу и вновь изготовился глотнуть. – В общем, тебя для нее слишком много. Зато погранца – в самый раз!..

- Пей уже, Аристотель, - сказал Шульман.

[к странице 7] [к странице 9]

страница [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [9] [10] [11]

                  [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18]