______________________________________________

Действующие лица

Часть первая   [I] [II] [III] [IV] [V] [VI] [VIII]

Часть вторая   [IX] [X] [XI] [XII] [XIII]

VII.

Колян и Фыря производят привычную операцию, преобразуя репетиционный зал в кабинет директора театра. Нильский сидит в своем кресле, заканчивает разговор по мобильному телефону.

НИЛЬСКИЙ. А я тебе говорю, что если афиши не будут готовы к завтрему, то к послезавтрему я всю твою халабуду закатаю в асфальт. Ты меня понял? Какой краски нет? Да достану я тебе краски! Не нюнь, через час привезут. Все. Бывай...

Делает резкий выдох и аккуратно, с расстановкой произносит:

Козел!..

Видит входящего Стонова.

Зря я тебя позвал, Сашок! Он уже три раза звонил – все время прерывается. Связь у них там дрянная...

Указывает на стул для посетителей.

Садись. Если сейчас не позвонит, то уже завтра...

Селектор издает какой-то сиплый звук, отдаленно напоминающий звонок. Нильский хватает трубку.

Але! Але! Ландон? Томпсон? Але! Ну же! Лебион, вашу мать!.. Опять прервали. Что? Але! Вот скотство!

Раздраженно бросает трубку на рычаг.

СТОНОВ. Все расползаются, как дождевые черви... Что с помрежем, ты не в курсе?

НИЛЬСКИЙ. А чего?

СТОНОВ. Да дерганая она какая-то. Будто не в себе.

НИЛЬСКИЙ. Не бери в голову. Семечки! Может, цикл у нее сегодня. Гы-ы!

Стонов морщится. Снова звонит телефон.

Але! Але! Да. Я.

Закрывает трубку рукой. Стонову, шепотом:

Тихо! Это он. Значит, так: слушай сюда! Говори конкретно-уважительно. Без выкрутасов и выпендрежа. Есть вопросы – спрашивай, но не наезжай. Понял? (В трубку). Але! Але! Да! Узналь, узналь! Как же вас не узнать! Как дела? У нас? Да все в норме!.. А у вас-то как? Туманы, небось? А? Какой спектакль? Да в лучшем виде все, говорю! Сдаемся через неделю. Ага! Гы-ы!.. Я вот к вам дрессировщика привел, ну, режиссера! Ага! Он ставит вашу пьесу. Ну да. Хочет с вами переговорить. Можно? Угу. А'кей. Даю...

Стонов протягивает руку за трубкой, но Нильский отстраняется, нажимает кнопку селектора, кладет трубку на рычаг и знаком приказывает Стонову говорить по громкой связи.

СТОНОВ (стоя справа от стола и слегка наклоняясь к селектору). Алло! Алло!

ГОЛОС. Ты кто?

СТОНОВ. Good afternoon, Mr. Thompson! I am Alex Stonov. I will be directing your play.

Пауза. Потрескивание на линии.

Mr. Thompson? Hullo! Mr. Thompson?

ГОЛОС (нерешительно). Ты что, по-русски забыл, да? Говорить не в порядке, да?

СТОНОВ. Я предпочел бы вести диалог по-английски.

Снова пауза. Потрескивание на линии.

Mr. Thompson? Do you hear to me? I’d rather prefer to speak English.

Пауза. Посапывание. Потрескивание. И вдруг – внезапно на чистом английском, скороговоркой:

ГОЛОС. What the fuck...? Who prefers English here? Nobody bloody cares about your preferences, Mr. Stonov? I make all the decisions here! So please be so kind as to speak the language of my choice. Got it?! I’ll ask again - do you understand me?!

СТОНОВ (растерянно). Yes, sir! То есть, да, понятно... Сэр...

Пауза. Нильский делает Стонову успокаивающие жесты.

ГОЛОС. Стонов?

СТОНОВ. Я.

ГОЛОС. Не обижайся, ладно? Я просто учу по-русску. У меня этот, как его, ну, teacher. Из ваших. Refugee. Бэжэнец. Он заставил много говорить.

СТОНОВ. Я не обиделся. Скажите, господин Томпсон, как у вас возникла идея поставить пьесу в нашем театре?

Нильский делает угрожающий жест.

ГОЛОС. Город нравился.

СТОНОВ. Вы бывали в нашем городе?

ГОЛОС. Нет. Teacher рассказал.

СТОНОВ. Так, значит, он из наших краев?

ГОЛОС. Нет. Он к вашему городу приехал как-то давно. Работал.

СТОНОВ. И что же он тут делал?

ГОЛОС. Не знаю. Говорил, marketing.

Нильский жестами требует от Стонова прекратить допрос в таком тоне. Стонов отмахивается и продолжает.

СТОНОВ. А вы когда-нибудь имели какое-то отношение к театру, господин Томпсон?

ГОЛОС. Конечно. Бывал. Много раз. С супруга, children. А вообще-то я, как это называется, businessman, пе-ред-пе-ре-ни-ма-тел. Я посуду торгую, highly glazed pottery, ну, фаянс, Wedgwood.

Нильский воздевает руки в мольбе. Стонов не реагирует. Напротив, его голос становится жестче.

СТОНОВ. Ясно. А вы хотя бы понимаете специфику театральной постановки? Вы, хотя бы в общих чертах, представляете себе, как делается спектакль, что такое театр, драма, режиссура?

ГОЛОС. Конечно. И вопрос твой понимаю, османец. И обиделся уже на тебя, друг. Потому что ты мине под сомнение ставишь. Мой благородный намерений.

Нильский вне себя. Если бы у него в руке сейчас оказался револьвер...

СТОНОВ. Господин Томпсон, я просто хотел выяснить, насколько серьезны ваши благородные намерения относительно некоторых пунктов нашего контракта.

ГОЛОС. Каких пунктов?

СТОНОВ. Ну, например, я бы хотел, чтобы пьеса сначала была написана, а уже потом поставлена. Я бы хотел, чтобы главный герой был красивым молодым человеком, а не выжившим из ума стариком. Я бы хотел, чтобы диалоги писал какой-нибудь современный автор, а не ретроград с сомнительной репутацией. Я  бы хотел...

ГОЛОС. Какой говно!..

Нильский рушится в кресло и впадает в столбняк.

СТОНОВ. Что?

ГОЛОС. Говно, говорю, твой слова... Ты и на репетициях так позволяешь? Слушай, Стонов. Вот если я попрошу тебя поставить какой-нибудь дрянь. Какой-нибудь жалкий реприз. Ты поставишь?

СТОНОВ. Нет.

ГОЛОС. А если я заплачу?

СТОНОВ. Нет, не поставлю.

ГОЛОС. А если я много заплачу?

СТОНОВ. Я же сказал: «Нет!»

ГОЛОС. А если я заплачу doubly много и еще чуть-чуть?

СТОНОВ. Да что за реприза-то?

ГОЛОС. Вот видишь! А говоришь – спецыфик... А ведь я же могу сделать и так, что ты от мине никогда не отвяжешься. Сделать?

СТОНОВ. По-моему, вы мне угрожаете, господин Томпсон? Не кажется ли вам, что...

ГОЛОС. Shut up! Где там Нилски? Дай его сюда!

НИЛЬСКИЙ (бесцветным голосом). Тут.

ГОЛОС. Слушай, друг! Давай-ка include в наш agreement пункт про то, что Стонов – обязательный режиссер. Не будет Стонова – денег не дам. Точка. Теперь, если он пойдет домой и наплюет на тибе и на мине, ты его полюбишь? А, Нилски?

НИЛЬСКИЙ (вернувшись в исходное состояние). Да что вы! Куда же он пойдет?! Да я его кандалами к полу приверчу, мистер Ландон! Ой, то есть, Тампсон! И ноги на всякий случай переломаю, чтобы никуда не пошел!..

ГОЛОС. Вот-вот! Приверти и преломи! Именно... А теперь скажи-ка, Нилски, Новыафон-сити от вас далеко?

НИЛЬСКИЙ. Какой сити? Новый Афон? (Стонову, шепотом). Это где?

СТОНОВ (шепотом). Кажется, в Абхазии, на Черном море.

НИЛЬСКИЙ. Ой, далеко... А что?

ГОЛОС. Так спросил, да? Учител мой оттудова. Русского языка.

СТОНОВ. Так вот откуда у него этот грузинский акцент! Форменный идиотизм!.. Если бы у меня была альтернатива, ноги бы моей в этом театре...

ГОЛОС. Нилски, кто там бормочет?

Нильский хватает трубку и нажимает кнопку селектора, чтобы Стонов не слышал продолжения разговора.

НИЛЬСКИЙ. Это никто, это ничего, господин Томпсон. Это ветерок за окном шалит, сквознячок балуется. Да... Все. Договорились. Заметано. А как же! Прослежу. Все решим, не волнуйтесь. Спасибушки вам! Ага... И это… Привет Либиону!.. Гы-ы!..

Кладет трубку. Делает резкий выдох и аккуратно, с расстановкой произносит:

Козел!..

Затем медленно поднимает угрожающий взгляд на Стонова. Тот ежится.

Сашок, я тебя очень уважаю. Ты способный дрессировщик - так говорят братки из культурных. Но бабками здесь шуршу я. И только поэтому все ваши штанишки и юбочки держатся на ваших образованных пупках. Ты меня понял, Сашок?

Стонов собирается ответить, но у Нильского звонит мобильный телефон.

Слушаю. Да... Ты кто? А, Наумыч! Не узнал! Богатым будешь, хотя куда уж дальше, гы-ы-ы!.. (Указывает Стонову на дверь. Тот в крайнем раздражении уходит). Чего? А как же! Конечно, сделал... Завтра встречай вагон на товарной! Ну, за кого ты меня держишь, Наумыч!.. Сказано – сработано. Да не за что! Тебе спасибо, братан, за дружбу! Ага! Ну, будь!

Закрывает телефон, кладет его в карман. Делает резкий выдох и аккуратно, с расстановкой произносит... Впрочем, пусть ничего не произносит, а просто махнет рукой.

Затемнение.

[к эпизоду VI]         [к эпизоду VIII]