|
|
|
[4]
Предприятие,
на котором до своего ухода в мебельный бизнес служил Анатолий Миронович,
называлось Предприятием и производило Изделие. Изделие это собиралось из сотен
разных деталей. Все они были пронумерованы в известном кое-кому порядке, но
таким образом, чтобы понять их предназначение мог только этот кое-кто.
Анатолий Миронович служил старшим
лаборантом в отделе по изготовлению Детали №271, которая внешне была похожа на
обычную кастрюлю с торчащими во все стороны проводами. К самой Детали №271
Анатолий Миронович никакого отношения не имел и знал только, что делается она
из очень дорогого сплава и напичкана какой-то сложной аппаратурой. Занимался он
профилактикой сетей электроснабжения, имел доступ в диспетчерский пульт
центральной энергосистемы Предприятия, в серверный отсек и на локальную
подстанцию. Форма допуска у Анатолия Мироновича была высокой, хотя, конечно,
значительно ниже, чем кое у кого.
Руководил Анатолием Мироновичем
инженер Потопов, молодой и продвинутый интеллектуал с двумя высшими
образованиями. Он метил в начальники отдела, проявлял инициативу, иногда
чрезмерную, наушничал и лебезил перед кое-кем. Именно он выбил для своих
сотрудников высокую форму допуска с подпиской о неразглашении, заявив по
инстанции, что в противном случае не может нести ответственность за
бесперебойную работу электрооборудования.
В паре с Анатолием Мироновичем
работал его нынешний компаньон по мебельному бизнесу Курт Сергеев, блондин с
водянистыми глазами, правнук обрусевшего немца. Был он лаборантом на побегушках
и подчинялся, насколько мог, своему старшему товарищу. А сменщиком Анатолия
Мироновича был вообще эстонец Яаагуп Сепп, что, впрочем, ничего не меняло.
Главным персонажем как в бывшем, так и в нынешнем окружении Анатолия Мироновича
все равно оставался Курт.
С убийством надо было торопиться – днем
у Анатолия Мироновича были кое-какие дела в городе, и опаздывать он не хотел.
Предварительная подготовка к этой преступной акции заняла четыре месяца.
Поначалу Анатолия Мироновича одолевали грубые фантазии, ирреальные настолько,
что временами по спине проносились полчища муравьев страха. Ему мечталось
зарубить Лидию Сергеевну секирой, задушить ремешком от старого фотоаппарата
ФЭД, протопить ею печку, зарезать
хлебным тесаком, столкнуть с обрыва, задавить самосвалом. Он грезил о том, как через
подушку стреляет в нее из пистолета "ТТ", расчленяет ее грузное тело,
раскладывает куски по фанерным контейнерам, а затем выходит на крыльцо дачи
отдохнуть и машет в ответ на приветствие соседки Марьи Даниловны окровавленной
ножовкой. Снились ему похороны любовницы на маленьком деревенском кладбище в Растолкаево,
бубнящий молитву поп, какие-то рыдающие старухи, допросы в милиции, явка с
повинной. Кошмары повторялись из ночи в ночь ровно до тех пор, пока Анатолий
Миронович не пришел к выводу, что Лидию Сергеевну следует убить ласково и
безопасно, чтобы никто ничего не подумал. И тогда он решил Лидию Сергеевну
отравить.
Поиски требуемого яда – неопределимого и относительно быстродействующего
не дали бы никаких результатов, если бы не Курт. Дело было в конце апреля, во
время одного из фуршетов на мебельной фабрике. Обмывали большой заказ, и
Анатолий Миронович завязал со своим компаньоном некий необязательный разговор.
– Читал на днях иностранный
детектив, – сказал он задумчиво. – Там одного персонажа травят каким-то ядом,
который потом мгновенно исчезает из организма. И концов не найти.
– Решил кого-то зажмурить? – спросил
Курт без обиняков.
[к странице 3] [к странице
5]
|
