[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10]
[11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22]
[23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [33] [34]

[32]

Входит Дорис. Промокшая, с зонтиком, вывернутым наизнанку.

ДОРИС. Ну и ветер! Просто ураган какой-то...

Оглядывает компанию за столом.

А вы тут, я вижу, чаевничаете? Здравствуйте! (Хорману). Как ты, папа?

ХОРМАН (недовольно). Я в порядке. И нечего спрашивать.

ГОФМЕЙСТЕР. Мы беседуем, Дорис. На улице такое ненастье... А мальчик побежал к приятелю.

ДОРИС. Знаю, дядя Жоз, он позвонил. Я пришла забрать папу домой.

ХОРМАН (хмуро). Не пойду.

ДОРИС. Как это ты не пойдешь? Тебя лекарство дома ждет.

ГОФМЕЙСТЕР. Дорис, позвольте ему посидеть еще немного! У нас тут такая компания собралась. В кои-то веки! А мальчик от приятеля будет возвращаться - и заберет деда. А?

ОЛМАН. Простите, что я вмешиваюсь, но у нас действительно весьма интересная беседа. Ваш отец рассказывает крайне любопытные вещи.

ДОРИС. Этого у него не отнять. Он у нас большой фантазер... (Нерешительно, Хорману). А как же лекарство, папа?

Хорман отмахивается. Дорис некоторое время стоит в раздумье, потом принимает решение.

Ладно, оставайся. Дядя Жоз, присмотрите за ним, если что...

ГОФМЕЙСТЕР. Конечно, конечно, Дорис, не беспокойтесь.

ДОРИС (Хорману). Внук придет за тобой через час.

Хорман опять отмахивается. Дорис раскрывает зонтик и уходит. Чаепитие продолжается.

ГОФМЕЙСТЕР. Как приятно пить чай, когда за окном такая непогода!.. (Ринну). Позвольте, я вам долью - у вас уже на самом донышке.

РИНН (протягивает чашку). Премного благодарен.

ОЛМАН. И где же ваши свидетели, Габриэль?

ХОРМАН. Скажи-ка мне, Жоз, ты здоровый человек?

ГОФМЕЙСТЕР. Что вы, что вы! Какой же я здоровый? Зрение никудышнее, а слух еще хуже.

ХОРМАН. Я не про то. Вот мы сидим сейчас с тобой друг перед другом, и я тебе говорю, что я, Габриэль Хорман, – здоровый человек. А ты, Жоз?

ГОФМЕЙСТЕР (виновато улыбаясь). Ну, в таком случае и я здоровый. За компанию.

ХОРМАН. Спишь хорошо?

ГОФМЕЙСТЕР. Сном младенца.

ХОРМАН. То есть, бессонница тебя не мучает.

ГОФМЕЙСТЕР. Никогда. Хотя... Был один момент...

ХОРМАН. Стоп!.. (Ринну). А вы, господин библиотекарь?

РИНН. Я? Знаете, я уже пожилой человек... Как и все мы... Иногда мне действительно не спится. Но раньше я, кажется... Впрочем, как-то, помнится, несколько месяцев подряд...

ХОРМАН. Стоп!..

Переводит взгляд на Олмана.

ОЛМАН. Бессонница – мое перманентное состояние. А снотворное – единственная отрада в жизни.

ХОРМАН. Около тридцати лет назад в течение девяти месяцев, с апреля по декабрь, все мы – то есть, Жоз, библиотекарь, я и еще несколько миллионов людей, -  страдали дикой, испепеляющей бессонницей. Каждый находил этому свои причины – стрессы, болезни, личные неурядицы, не подозревая о том, что на самом деле не спит вся страна. Мы отстаивали длинные очереди в аптеки, не удосуживаясь обратить внимание на то, что народ в невероятных количествах скупает барбитураты.

ОЛМАН. Постойте, постойте... Кажется, припоминаю. Мы с супругой никак не могли взять в толк, почему наш пятилетний сын не спит по ночам. Просто с ума сходили. Носились по врачам, а потом все прошло как-то само собой.

ХОРМАН. Значит, среди нас четверых - четыре свидетеля. Полный магазин, говоря языком автоматчиков.

ОЛМАН. Почему же эта бандитская акция так внезапно оборвалась?

ХОРМАН. Во-первых, резко упала производительность труда по всей стране, в том числе, и на "Тэбе". Во-вторых, началось массовое привыкание населения к снотворным препаратам, граждане по ночам стали громить и грабить аптеки и больницы. В-третьих, Торнистер испугался разоблачения.

ОЛМАН. А ведь я помню шумиху в прессе. Все тогда кричали о пятнах на солнце и магнитных бурях...

РИНН (из-за газеты). Пуля в лоб, говорите? А тут написано: "После тяжелой продолжительной болезни..."

ХОРМАН. Вы это уже читали.

РИНН. "... на девяносто шестом году жизни..."

Пауза.

ХОРМАН (в некотором замешательстве). Это ошибка. Они переставили цифры. На шестьдесят девятом... Он купил себе должность замминистра шесть лет назад.

ОЛМАН. Почему же не министра?

ХОРМАН. А зачем? Серому кардиналу это не к лицу – ему следует таиться.

РИНН. Кто же его, как вы говорите, сколупнул?

ХОРМАН (пожимает плечами). Кому надо, тот и сколупнул. Заговор...

Слышен раскат грома. Входит Эл с зонтиком и сумочкой. Осматривается, видит Олмана.

ЭЛ. Вот ты где? Я просто с ног сбилась! Ушел погулять и пропал.

Олман поднимается из-за стола, идет к ступенькам и подает Эл руку.

ОЛМАН. Прости, солнышко. Я немного задержался из-за дождя. Господа, разрешите представить вам мою супругу Элиот...

ГОФМЕЙСТЕР. Очень приятно! Проходите, пожалуйста! Мы тут чай пьем, разговариваем.

Бежит к прилавку и затевает там какую-то возню. Олман пододвигает стул.

ОЛМАН. Садись, дорогая, отдохни, выпей чайку.

ЭЛ (присаживаясь). Чайку? В такую погоду?

Роется в сумочке.

Я тут на всякий случай захватила тебе...

Достает фляжку, ставит ее на стол.

Вот... "Хенесси Ричард", твой любимый...

ОЛМАН. Милая, ты – добрый гений!

Открывает фляжку, предлагает присутствующим. Ринн отказывается, указывая на сердце.

ХОРМАН. А мне лучше отдельно.

Берет пустую чашку. Олман наливает ему немного коньяка, а себе добавляет несколько капель в чай. К столу возвращается Гофмейстер с букетиком незабудок. Протягивает их Эл.

ГОФМЕЙСТЕР. Это вам, удивительная дама!

ЭЛ. Ох, незабудки! Мои любимые! Благодарю!..

ОЛМАН (смеется). У тебя исключительная реакция, Жозеф. Несмотря на кирпичные уши.

ЭЛ (Олману). Ну что ж, я убедилась, что у тебя все в порядке, и теперь пойду.

ОЛМАН. Куда же ты пойдешь в такой ливень?

ЭЛ. Меня такси ждет снаружи. Надо прибраться дома. Завтра ведь приезжает Лилиан. Забыл?

ГОФМЕЙСТЕР. Посидите с нами! Вы так скрашиваете наш мальчишник!

[к странице 31] [к содержанию пьесы] [к странице 33]